Сектант

Непогода разбушевалась не на шутку. Ливания – река широкая и обычно течет медленно и спокойно, а в погожие деньки по ней тянутся лениво баржи, шлепают своими колесами пароходы, снуют рыбацкие лодки, а мальчишки плещутся в теплой воде. Но стоит подойти циклону, как все разительно меняется: шторм на водной поверхности разряжается почти сродни морскому.

Мастер Лазар Конич, старший таможенный инспектор из Реции, негромко вздохнул. Ему, выросшему на теодорийском побережье, шторм был не в диковинку. Но что поделать, если паром, на котором следовало перебраться на ту сторону Ливании, уже вытащили на сушу, а паромщики, закрепив все что надо, начали расходиться по домам под вой холодного ветра и мелкий колючий дождик.

Коничу стало обидно. Ведь он рассчитывал перебраться на другой берег паромом, а там и до родного дома всего два часа пути на дилижансе. Однако теперь придется заночевать на этом берегу в богатом торговом селе Горица, куда таможенник приехал из столицы, чтобы передать письмо местному промышленнику по просьбе секретаря великого князя.

На местных постоялых дворах мест не было, а раз так, то инспектор надумал все же отдать послание, а потом и найти какой-никакой ночлег в одном из крестьянских домов.

Усадьба промышленника Негоша Симича находилась на холме, поднимавшемся над Горицей. У калитки висел небольшой молоточек. Мастер Конич стукнул три раза. И через некоторое время калитку открыл не лакей, а, как понял Лазар, сам хозяин – седовласый, но подтянутый и даже моложавый мужчина.

– Кто вы? И чего изволите, сударь?

– Лазар Конич. Таможенный инспектор из Реции. Мне поручено передать господину Симичу письмо от великого князя Владислава.

– О! Давно жду. Но проходите в дом. Приглашаю, так сказать, в гости. На улице дождь, а я вас здесь томлю. Только простите, слуг сейчас у меня нет, дал выходной день всем. И супруга с детьми уехала в гости на недельку к матери.

– Неудобно как-то.

– Ничего. Ничего. Идите за мной. Собаки на цепи, а коты всегда добрые. Ха-ха-ха.

В доме было уютно и тепло. Хозяин провел Конича в столовую, где был накрыт стол, видимо, Симич только что откушал.

– Присаживайтесь, дорогой друг. Перекусите тем, что Бог послал. Тут и бутерброды есть, и кофе полчаса назад сам сварил. Вот конфеты, сахар, печенье. Извините, но повар у меня тоже отдыхает. А я в кабинет удалюсь. Письмецо разобрать надо.

– И не боитесь так оставлять незнакомца одного в комнате?

– Нет. Не опасаюсь. Я свое уже отбоялся. Да и человек, я вижу, вы приличный. Тем паче я вас на таможне в Реции несколько раз встречал.

– Однако я вас не помню.

– Ах, молодость, молодость. Вы там все время по делам торопились. Недосуг было подмечать.

С этими словами Негош Симич ушел.

Конич пожал плечами, присел за стол. Кофе оказался вкусным и ароматным. И как-то на душе потеплело.

И тут вдруг в комнату ввалился огромный серый котище, запрыгнул на свободный стул и стал наблюдать за гостем, практически не мигая.

Промышленник вернулся быстро.

– Ну, надо же, Сектант, опять ты чужого человека смущаешь.

Таможенник удивился.

– Как зовут вашего питомца?

– Сектант. Я давать животным в качестве клички человеческие имена признаю делом глупым. А здесь и все просто, и мне память.

– Позвольте поинтересоваться: память о чем?

– О моих заблуждениях. Вам сколько лет?

– 25.

– Примерно в этом возрасте я учился в Эстергомском университете. Мой папаша отправил учиться меня на инженерно-коммерческий факультет, планируя потом передать все дела.

– Но все же непонятно.

– Не торопитесь. Вы сегодня не смогли паромом переправиться через реку из-за шторма. Паромной переправой владею я. И благодаря учебе могу и двигатель починить, хотя и механики есть.  Впрочем, это так, к слову.

В Эстергоме я учился хорошо. От лекций и практики не отлынивал. Но свел меня случай с одной девицей. Ее звали Марица. Понравилась она мне. Стал ухаживать, провожать до квартиры. Она же и привела меня в секту «великого учителя» Лютера-Зороастра. Влип я по-настоящему.

Честно сказать, меня там все устраивало. «Братья» и «сестры» проявили такое внимание и такую, как мне казалось, любовь, что захотелось в их молельный дом приходить часто-часто. О православии я стремительно забыл. Да и Лютер-Зороастр поражал своим умением слушать и говорить. Его бархатный голос просто завораживал.

Учение у Лютера-Зороастра было переполнено выжимкой из многих известных религий. Но главное заключалось в другом. Он утверждал, что существует во Вселенной 15 граней, на каждой из которых живут люди, демоны и ангелы. Творец посылал на нашу третью грань великих пророков: Зороастра, Будду, Авраама, Христа, Магомета и Лютера. Каждый из них показывал своим примером, как перейти на более высокую грань.

Сам Лютер-Зороастр некогда пребывал на 14-й ангельской грани и спустился вниз, чтобы указывать путь заблудшим.

Из всего этого меня покоробила мысль о Христе, что Он не Сын Божий, а только пророк в череде многих. Но ее я отогнал. Уж больно мне приятным и честным показался учитель Лютер.

Все же однажды дурман рассеялся.

– Как же это произошло?

– Моя Марица стала избегать молений. И мне рассказала, что подслушала разговор Лютера-Зороастра с одним из его «апостолов», мол, надо организовать купцу Бергу уход за грань, право на наследство он руководителю секты уже оформил.

Я не поверил. Но через неделю Берг покончил жизнь самоубийством, бросившись с моста под поезд. А Лютер-Зороастр устроил торжественное собрание, на котором объявил, что брат Иоганн Берг взлетел на седьмую грань.

– Да это ведь преступление!

– Так и есть. С Марицей мы расстались. Ее родители увезли девушку подальше от Эстергома. У меня же в сердце поселилась пустота. Не знал, что и делать. Высказать Лютеру-Зороастру, что о нем думаю, поехать вслед за Марицей или обратиться в полицию? Голова раскалывалась от дум. Секту посещать я прекратил, хотя «братья» и «сестры» пытались уговорить вернуться. Правда, к насилию никто не прибегал. Но мне пришлось худо. Привык я жить в атмосфере фальшивой любви.

В расстроенных чувствах я приехал в Рецию, устроился на квартире у приятеля. Ничего не делал, лишь блуждал по городу, спал, ел да и сидел на морском берегу.

Все изменилось, когда я повстречал утром кота, бегущего по своим делам. Он пересек неожиданно мне дорогу. Я крикнул: «Брысь!» А котяра куда-то припустил по своим делам.

Сам не зная почему, я бросился за зверьком. Тот же порскнул в раскрытые двери храма Рождества Господня. Последовал за ним. Служба лишь начиналась, и прихожан было человек пять.

Кот скрылся. Я же остановился у иконы Пречистой Девы и всю службу молча, не молясь, простоял настоящим столбом. И когда прихожане двинулись целовать крест у священника, я упал на колени и слезы потекли ручьем.

Я понял, что мне надо быть со Христом, надо покаяться и жить православной жизнью.

С той поры минуло несколько десятков лет. И я благодарю Господа, что Он направил меня к Себе. А каждого своего кота я называю Сектантом, чтобы не забывать.

– Интересная история.

– Просто жизнь. А секту ту полиция разогнала. Лютер-Зороастр же скрылся, оставив отвечать за свои прегрешения других…

Кстати, уважаемый Лазар, я предлагаю вам переночевать у меня, а завтра утром погода обещает исправиться, я вам об этом как знаток говорю, и вы спокойно паромом отправитесь домой.

Конич приглашение принял. Ночью он слышал, как хозяин дома молится, от души благодаря Бога за все.

Александр Гончаров