Васечкин камень

Юродивый Васечка появился в селе Абрамово на ранней летней зорьке, когда пастух Млечного Пути только начал загонять своих звездных коней за горизонт, чтобы там расчесывать весь день-деньской их золотистые гривы мягким лунным гребнем.

Колхозный сторож Матвеич, первым заметивший Васечку на проселочной дороге, потом клялся и божился, что тот не пришел, а возник, как бы соткавшись из воздушных струй.

Естественно, односельчане ему не поверили, ибо знали, что Матвеич привержен к употреблению самогона, который стабильно гнала его супруга.

Васечка поселился в старом колхозном овине, построенном на фундаменте церкви, разрушенной еще до начала Великой Отечественной войны. Ночью он молился, а днем просто шлялся по селу, крестя углы домов, попеременно целуя то свой нательный крест, то бумажную потертую иконку Богородицы, пришпиленную булавкой к грязной рубахе напротив сердца.

Первоначально Васечка вызвал интерес у жителей Абрамово, как и всякий чужак, оказавшийся в их поле зрения. А потом к нему притерпелись, да и стали мало обращать на него внимания: живет себе человек в овине, ну пусть и живет, ходит по селу в рванье, да что-то бубнит себе под нос, – так и не страшно, ведь вреда он никакого не приносит.

Даже мальчишки потеряли интерес к юродивому. Они кидались в него камнями, высмеивали и плевались, но желанной реакции не получили: Васечка и не подумал за ними гоняться – встанет на месте, перекрестит и дальше пойдет.

Правда, иногда Васечка подбирался тихими шажками к тому или иному дому и просил: «Бабка Фекла, тетка Фроська, охольте меня!» Сердобольные женщины тогда брали за руку босоногого и всего в цыпках юродивого, омывали в кадке, вытирали ему нос, умывали лицо и выбирали репье из кудлатой бороды и предлагали покушать:

– Хочешь, Васечка, пирожок с капустой?

– Не, бабка Фекла, ты мне лучше лучку с хлебушком дай.

И диалог этот оставался неизменным, разве что менялось имя доброй женщины.

Председатель колхоза Евдоким Иванович Никишин к юродивому отнесся с прохладцей и хотел его сдать в «дурку», но подумав, что сельские бабы могут осерчать, на то не решился.

Тогда милиционер Прошкин по своим каналам попытался «пробить» юрода, тайком его сфотографировал, да так ничего и не выяснил. Получалось, что Васечка среди граждан СССР и не числится, да и вообще никогда не рождался на нашей земле.

Конечно, юрода можно было посадить в кутузку за тунеядство, но Прошкин оказался незлобивым и Васечку не тронул.

Впрочем, происхождение юродивого еще долго волновало абрамовскую интеллигенцию. В колхозном клубе почтальон Сильнов, прочитывавший газету «Известия» от корки до корки, утверждал, мол, Васечка – шпион Мао Цзэдуна, а молодой учитель Пряников, регулярно разыскивающий в журнале «Техника молодежи» фантастические рассказы, ему возражал, что чужак – пришелец. Однако споры Сильнова и Пряникова крестьян трогали мало. На китайца Васечка явно не походил, а гостю из другой галактики как-то невместно бродить босым по селу, утирая сопли и слюни рукавом. Истинной загадкой для сельчан оказалось то, что непонятно, кто же назвал Васечку юродивым, ведь из советских колхозников в Абрамово таких святых никто и не видывал.

Село четко делилось на две части или два конца – Верх – на высоком бугре – и Низ, где дома спускались почти к самой реке Коварне. И вот самые внимательные бабушки подметили, что Васечка не просто блуждает по улицам, но начиная свой путь на рассвете от овина, неизменно его заканчивает на закате долгой молитвой у огромного камня-валуна, нелепо расположившегося посреди заливного луга и, по свидетельству ученых мужей, занесенного туда древним ледником.

Старожилы припомнили, что в царское время так пролегал маршрут крестного хода – с Верха до Низа, от Покровского храма и до сгоревшей в гражданскую войну деревянной часовни в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы, построенной на камне, как раз над святым источником, родниковые воды которого пробивались из-под валуна.

К юродивому привыкли. А сам камень прозвали Васечкиным.

Ровно через год после прихода юродивого, ночью председателя колхоза разбудили, по рации пришло сообщение, что выше по течению Коварны прорвало дамбу Слепцовского водохранилища и поток устремился по руслу реки, сметая строения на ее левом берегу.

Никишин срочно организовал эвакуацию с Низа. Шум и хаос разразились невиданные. Народ впопыхах стал выбираться на бугор. Но кто-то пытался увести с собой скотину, кто-то кинулся собирать припрятанные сберкнижки, а кто-то потащил с собой в гору и матрасы.

Однако Никишин справился при помощи Прошкина и бригадиров с беспорядком достаточно быстро. И где-то за час все население Низа благополучно переправили на безопасный Верх.

Но вдруг раздался бабий вопль:

– Детки мои, Петька, Сашка и Машка на рыбалку ушли! Они же ничего не знают! Помогите, люди!

Село оторопело. В лучах утреннего солнца народ увидел, как по реке поднимается грязная волна, несущая обломки деревьев и мусор и грозящая уничтожить все преграды на своей страшной трассе.

Но в ужасе толпа замерла, когда на лугу обнаружились три фигурки детей, бегущих к домам. Колхозники загомонили:

– Удочки бросай!

– Скорее, ребятки, скорее!

– Только бы не споткнулись!

– Нет. Не успеют!

– Спасите!

– Господи, да за что?!

Безутешные мать и отец попытались рвануться к детям, но их насильно удержали дюжие мужики.

– Не поможете! И сами сгинете!

Неожиданно сельчане заметили, как наперерез к спасающимся ребятам выскочил Васечка (а о нем-то в суете и позабыли). Он подхватил на руки девочку и двинулся к валуну. Мальчишки поспешили за ним. Юродивый и детвора взобрались на камень. И через минуту прихлынула волна. Возникла пелена из брызг и грязи. Она и скрыла обзор.

– Ой, Боже, погибли, – запричитали женщины…

Однако через пятнадцать минут река чуть успокоилась, завеса упала. И на валуне показались: Васечка на коленях и крепко обнявшие его дети…

Ребятишек осмотрел фельдшер и отметил, что кроме ссадин и небольших ушибов у них ничего нет. В суматохе люди и не заметили, что Васечка исчез.

Сторож заявил, что юродивый вышел на шлях и растворился легким туманом. Несмотря на склонность Матвеича к приему горячительного, теперь ему поверили.

Но на следующие сутки милиционер Прошкин, отправившись на своем стареньком мотоцикле в другое село, встретил на дороге, ведущей в райцентр, бодро шагающего Васечку и жующего с аппетитом на ходу луковку.

Прошкин задал вопрос: «Васечка, может вернешься?» Юродивый в ответ отрицательно мотнул головой, перекрестил стража порядка и продолжил идти дальше, меся босыми ступнями пыль в правой колее…

Александр Гончаров