Протоиерей Олег Кобец: "Святитель Никодим (Кононов), епископ Белгородский". Доклад на съезде духовенства Белгородской и Старооскольской епархии 2 января 2013 года

Ваше Высокопреосвященство! Уважаемые участники съезда! 

В конце прошлого года произоли события, связанные с именем священномученика епископа Белгородского Никодима (Кононова), которые подвигают всех нас с особым вниманием и духовным трепетом припасть к этому святому своей жизнью и мученическим подвигом освятившего нашу землю в годы гонений на Церковь Христову.

Епископ Никодим (в миру Александр Михайлович Кононов) родился 18 июня 1871 года в священнической семье Архангельской губернии Михаила Семеновича и Клавдии Васильевны Кононовых.  После окончания Архангельской духовной семинарии он в 1892 году поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. На четвертом курсе академии Александр принял монашеский постриг с именем Никодим (в честь преподобного Никодима Кжеезерского)  и вскоре был рукоположен во иеродиакона, а за тем и в сан иеромонаха. В 1896 году,  закончив академию со степенью кандидата богословия, он плучил назначение на должность смотрителя Александро-Невского духовного училища.

Неся это послушание, отец Никодим проявляет себя ещё и как духовный писатель. Им был собран и переработан огромный фактический материал, опубликованный в виде многочисленных научных статей и отдельных трудов. В Санкт-Петербурге в 1900–1901 гг. он проводит большую работу по составлению житий святых отцов, просиявших в северных и уральских землях, среди них «Верное и краткое исчисление преподобных отец соловецких,..», «Соловецкие подвижники благочестия XVIII–XIX вв.», «Древнейшие архангельские святые и исторические сведения о церковном их почитании. Археологические очерки», «Архангельский патерик», «Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах Санкт-Петербургской епархии, XIV–XVII вв.», «Преподобный Александр Свирский и его ученики-подвижники» и др.

В 1901 году тридцатилетний Никодим (Кононов) был  возведен в сан архимандрита, а 17 января 1904 года назначен ректором Калужской Духовной семинарии.

Через пять лет, 19 марта 1909 года, архимандрит Никодим получает назначение на север, на должность ректора Олонецкой Духовной семинарии. В эти годы выходит в свет еще один его труд, "Старец отец Наум Соловецкий, подвижник-карел" (1910).

9 января 1911 года в Санкт-Петербурге состоялась архиерейская хиротония архмимандрита Никодима во епископа Рыльского второго викария Курской епархии. Хиротонию совершали митрополиты: Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский) и Киевский и Галицкий Флавиан (Городецкий), архиепископ Ярославский Тихон (Белавин) (будущий Патриарх Московский и всея Руси) и Преосвященные Тульский Парфений и Самарский Константин.

Еще до назначения в Белгород Никодим был духовно связан с этой землей посредством великого угодника Божьего — святителя Иоасафа Белгородского

В своей речи при наречении во епископа архимандрит Никодим, в частности, сказал:  «Господь сподобил меня побывать в Белгороде и я стоял у раки святителя Иоасафа в бытность ректором семинарии в Петрозаводске, где так мирно и отрадно жилось в кругу сердечных сотрудников, добрых питомцев, приветливого духовенства и мирных обитателей городка. Всем я был утешен и, благодаря Господа за Его щедроты, у нового Чудотворца Земли Русской одного просил от всего сердца моего, - да будет он добрым руководителем во все дни жизни моей в служении Церкви Христовой. Прошло около полугода с той поры, и в самый день кончины святителя Государю Императору угодно было утвердить избрание Вашим Святейшеством меня на служение в пределах епархии святителя Иоасафа. В этом усматирваю явное Божие смотрение и в надежде на помощь святителя Белгородского смиренно предаюсь изволению святителя, как воле Самого Господа нашего Иисуса Христа».

В то время, как известно, в состав Курской епархии входила и Белгородчина. Епископ Никодим прибыл к месту своего служения незадолго до открытия мощей святителя Иоасафа Белгородского и принял самое активное участие в подготовке и проведении торжества прославления святителя Иоасафа. В частности им составлены один из акафистов святителю Иоасафу и две молитвы, которые читаются после акафиста.

В 1913 году владыка Никодим был переведен на епископскую кафедру в Белгород. Здесь им было подготовлено и опубликовано несколько книг и брошюр, посвященных личности святителя Иоасафа, а в бывших архиерейских покоях при непосредственном участии владыки Никодима были собраны личные вещи, ставшие основой экспозиции первого музея Белгородского Святителя. Главным итогом научной деятельности епископа Никодима в этот период стала книга «Святитель и Чудотворец Иоасаф, епископ Белоградский и Обоянский, и его причтение к лику святых» изданная летом 1916 года.

Этот труд является образцом церковно-исторического исследования и поражает высокой степенью проработанности исторического материала. В нём обстоятельно и подробно излагаются все этапы жизни Святителя, его смерть и последующее прославление, приведён обширный историографический обзор литературы о Святителе Иоасафе.

Протопресвитер Михаил Польский в книге «Новые мученики российские»  пишет: «Это была одна сторона деятельности владыки на Белгородской кафедре… Другая же – окормление своей паствы. На этом поприще он за то небольшое время, что служил в Белгороде, снискал любовь и уважение людей…Проповеди епископа Никодима отличались необыкновенной силой богословской истины, красоты, выразительности и убедительности... Служил он истово и отрешенно, весь уходя в служение Богу, был «как посланец с небес среди земных людей». Отмечалась особая повествовательно-напевная манера чтения молитв во время богослужения.

Как архипастырь, он действовал сообразно обстоятельствам, мог быть или непреклонно строг, или снисходителен и заботлив. Не оставались без внимания владыки и дела благотворительности – учреждались и поддерживались дома призрения престарелых и сирот, на полном иждивении владыки жили перед революцией два воспитанника Духовного училища».

После Февральской революции 1917 года, епископ Никодим временно исполнял обязанности правящего архиерея всей Курской епархии, так как архиепископ Курский Тихон (Василевский) 2 сентября 1917 года был уволен на покой в числе духовных особ, неприязненно относившихся к Временному правительству. После выборов нового архиерея, епархию возглавил бывший Рыльский викарий епископ Феофан (Гаврилов) – это он впоследствии вывезет чудотворную икону Курской Коренной Божией Матери за границу.

Революционные события 1917 года положили начало открытого гонения на Церковь и ее служителей. Эта участь не обошла и Белгородскую землю. Большевики, взяв власть в Белгороде 26 октября 1917 года, начали строить «новую» жизнь.

Попыткой сохранить управляемость церковной жизню на Белгородчине в условиях антицерковной политики властей стала инициатива владыки Никодима о выделении Белгородского викариатства в самостоятельную епархию. К этому его сподвигло ещё несколько объективных причин - удаление Белгорода от Курска, наличие в городе архиерейского дома, двух монастырей, духовной семинарии и женского епархиального училища, но самое главное – древность самой белгородской епископской кафедры и то особое значение, которое придавало городу нахождение в нем мощей святителя Иоасафа. Для осуществления своей идеи епископ Никодим провел ее обсуждение сначала с белгородским духовенством, где получил его поддержку, а затем и на уровне епархии. Этот вопрос был поднят и в ходе работы Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг., где идею поддержал митрополит Тифлисский и Бакинский Платон (Рождественский) – уроженец Новооскольского уезда Курской губернии, а также сам Патриарх Тихон.

Вот за этими пастырскими, научными и организационными трудами и застал епископа Никодима Октябрьский переворот 1917 г. Первые несколько месяцев в Белгороде творился революционный хаос, различные революционные группировки были заняты выяснением отношений друг с другом, организацией управления и подавлением продовольственных беспорядков. В ходе зимы-весны 1918 г. каких-либо специальных антицерковных акций не было, если не считать отнятие у владыки лошадей и наложение на белгородские монастыри денежной контрибуции. В марте-апреле 1918 г. Белгородский, Грайворонский, частично Корочанский и Новооскольский уезды губернии были оккупированы немецко-гайдамацкими войсками, а белгородские революционеры бежали в Прохоровку.

Немецко-гайдамацкая оккупация отделила Белгородское викариатство от остальной Курской епархии линией фронта, чем только укрепила убеждение епископа Никодима в необходимости придать Белгороду статус самостоятельной епархии. Чтобы решить финансово-экономические вопросы, епископ Никодим осенью 1918 года вместе с протоиереем Порфирием Амфитеатровым (благочинным г. Белгорода и председателем Белгородского училищного совета) и протоиереем Владимиром Поляковым (инспектором Белгородского женского епархиального училища) выехал в Киев, где проходил Всеукраинский Православный Церковный Собор. Шестого июля на 8-м заседании Собора было постановлено: восстановить Белгородскую епархию, существовавшую в Киевской митрополии в XI-XIII вв., и ходатайствовать об этом перед Патриархом Тихоном.

В Киеве епископ Никодим провел встречу с правительством гетмана Павла Скоропадского и был обнадежен в решении финансовых затруднений будущей епархии. Об этом впоследствии говорил о. Порфирий Амфитеатров: «В частном разговоре с архиереем Никодимом, я узнал, что он ездил к киевским гражданским властям по вопросу об отпущении средств для самостоятельной Белгородской епархии и об обеспечении материальном бедного духовенства, а также об отпуске средств на содержание духовно-учебных заведений, в ответ на что епископ сказал, что ходатайства по данным вопросам по-видимому будут иметь успех». Однако, вернулся епископ Никодим в уже советский Белгород – в конце ноября 1918 г. он был снова занят большевиками.

Захватившие власть представители революционных масс сразу же стали активно преследовать местное духовенство обличавшее их преступные деяния.7 декабря 1918 года (ст. ст.) Белгород был занят частями Красной армии и вся власть перешла в руки военно-революционного комитета. Карательные функции  распределились между уездным ЧК под руководством Михаила Васильева, уездной милицией, которую возглавил Владимир Алексеевич Саенко и комендатурой под командованием Степана  Афанасьевича Саенко.

Епископ Никодим в своих проповедях обличал насилие, грабежи и убийства, совершаемые новыми властями ради утверждения своих идей, он проповедовал, что законы Божии выше законов человеческих. Такие проповеди, естественно, восстанавливали местные власти против владыки. Близкое окружение предостерегало любимого архипастыря от смелых шагов, совершенно обоснованно опасаясь за его жизнь, но он, не ограничиваясь проповедью с кафедры собора, регулярно проводил беседы на религиозно-нравственные темы. В этот период епископ Никодим чудом избежал ареста

Наместник белгородского Свято-Троицкого мужского монастыря о. Митрофан (Худошин) вспоминал: «В проповедях своих епископ Никодим изобличал большевиков, предостерегая от них народ и всячески старался раскрыть народу [глаза] на истинную грабительскую политику большевизма. Большевикам содержание проповедей епископа Никодима не нравилось и не раз они угрожали епископу, что примут в отношении его самые крутые меры, если он будет затрагивать в своих проповедях большевиков и критиковать их действия».

Повторное вступление большевиков в Белгород сопровождалось массовыми грабежами населения, взятием заложников за выкуп, отнятием у населения жилья, вымогательством, изнасилованиями, расстрелами и избиениями. Игнорировать происходящее епископ Никодим не мог и продолжал осуждать творящееся насилие, несмотря на угрозы в свой адрес. В письме комиссару просвещения и вероисповеданий, председателю военно-революционного трибунала города Белгорода И.Г. Озембловскому владыка Никодим писал, что пастырский долг требует от духовенства оценки переживаемых событий с христианской точки зрения и устранения тягостей только честными, благородными, законными способами. Такие проповеди воспринимались местными властями как контрреволюционная пропаганда. Это моральное противостояние большевикам и сыграло роковую роль в судьбе  белгородского архиерея.

Нужно отметить, что в Белгороде в то время наблюдалось двоевластие. В городе действовал военно-революционный комитет во главе с Леонидом Меранвилем, ему частично подчинялась Белгородская ЧК во главе с бывшим телеграфистом Михаилом Васильевым и милиция во главе с Владимиром Саенко. Помимо этого в городе располагалась комендатура 2-й Украинской Советской армии во главе со Степаном Саенко. Последний подчинялся кому-либо от случая к случаю, производил аресты, расстрелы и рубку людей часто по собственному усмотрению, привлекая иногда к этому белгородскую революционную милицию во главе с Владимиром Саенко и подчиненных непосредственно себе китайцев из интернационального батальона.

Решение об аресте епископа Никодима было принято еще до его возвращения из Киева. Об этом  сохранилось собственноручно записанное в 1966 году воспоминание одного из убийц владыки старшего уполномоченного Белгородского уездного ЧК С. Набокова, выехавшего по приказу Васильева в Харьков и установившего там за владыкой наблюдение, которое велось до самого Белгорода, так как он сел с архиереем в один вагон. Сразу по возвращении, рано утром, владыка был арестован по пути с железнодорожного вокзала в монастырь и доставлен в чрезвычайку, откуда потом отпущен.

25 декабря 1918 г. в день Рождества Христова в час дня Степан Саенко явился в мужской монастырь  в сопровождении двух солдат и арестовал епископа Никодима. В четыре часа того же дня он привез епископа обратно, по его приглашению пообедал вместе с ним в епископских покоях и ушел. Вечером владыка отслужил всенощную и в конце богослужения, около 7 часов вечера, сказал проповедь, где в очередной раз допустил критику большевиков. Скрытно присутствовавший на богослужении Степан Саенко послал в пономарку двух солдат, которые передали ризничему монастыря иеромонаху Неофиту требование к архиерею выйти из алтаря и явиться для допроса в чрезвычайку. Епископ подчинился, тут же вышел и был увезен теми же солдатами. К 9-ти часам утра следующего дня (26 декабря)  епископ Никодим вместе с 8-ю крестьянами был приведен пешком в арестный дом (он располагался на месте современного старого дома быта по ул. Преображенской) и заключен там в небольшую камеру вместе с тремя крестьянами. Владыка был в монашеском одеянии и с крестом на груди.

Весть об аресте епископа облетела весь Белгород. У женского монастыря, где в то утро должен был служить владыка, начал собираться народ, в среде которого активно обсуждалось, что если попросить за епископа всем миром, то того отпустят. Преподавательницы женской гимназии стали просить свою начальницу Марию Дмитриевну Кияновскую выступить в качестве представителя от народа. Мария Дмитриевна и часть людской толпы направились к зданию ревкома, остальная, значительно большая часть собравшихся, двинулась к арестному дому.

Увидев перед зданием ревкома протестующих, большевики пришли в большое волнение – председатель исполкома Меранвиль и Степан Саенко вызвали к зданию солдат и не выходили до их прибытия. Солдаты прибыли, здание было оцеплено, на толпу навели пулеметы. Кияновская стала просить освободить епископа, но ни Меранвиль, ни Саенко её не слушали. На все вопросы и просьбы Меранвиль лишь отрезал: «С нами здесь не разговаривают!». Саенко находился в состоянии крайнего возбуждения и, размахивая нагайкой, в исступлении кричал: «Явная преступница! За буржуя стоишь!». Постепенно, кроме солдат, толпу наводнили агенты чрезвычайки, были схвачены Мария Дмитриевна, священник Преображенской церкви о. Владимир Лимарев и несколько других человек.

Тем временем, на другом конце города, толпа жителей в несколько сотен человек подошла к арестному дому, требуя отпустить епископа. Явился начальник тюрьмы Волик и, стреляя из револьвера, потребовал разойтись. Люди расходиться отказывались и настаивали на освобождении епископа. Тогда Волик вызвал несколько десятков вооруженных солдат и, стреляя в воздух, разогнал толпу при их помощи.

Разогнав обе толпы жителей, большевики продолжили аресты – по указанию Меранвиля в мужской монастырь явились оба Саенко – комендант города и начальник милиции. Обвинив монахов в провоцировании народного волнения, комендант приказал начальнику милиции арестовать настоятеля о. Митрофана, казначея о. Даниила, благочинного о. Серафима и ризничьего о. Неофита, после чего тот препроводил их в комендатуру. Там их снова встретил Степан Саенко со словами: «Через вас попов да монахов вся революция пропала, я вас всех перережу или постреляю». Позднее, в 5 часов вечера в комендатуру был приведен и о. Порфирий Амфитеатров. На пожарный двор (сейчас – двор Белгородского строительного колледжа) была выведена Мария Дмитриевна и убита Степаном Саенко из револьвера тремя выстрелами в упор (двумя в грудь и одним в голову). Тело Марии Дмитриевны Кияновской раздели, сняли украшения и вывезли за город, где выбросили в снег вместе с другими расстрелянными.

Тем временем начальник милиции Владимир Саенко в сопровождении двух человек явился в тюрьму, «долго ходил по двору тюрьмы, присматривался ко всему, заглядывая в помещения кухни, бани и т.д. […] подошел к восточному углу кухни, стал всматриваться в этот угол, долго о чем-то пошептался со своими двумя пришедшими […] неизвестными товарищами и ушел».

В 9 часов вечера, когда народное волнение улеглось, в арестный дом прибыли секретарь ЧК Шапиро с начальником тюрьмы Воликом и под конвоем увели епископа Никодима в чрезвычайку. Чтобы скрыть личность владыки, его там наспех постригли, переодели в длиннополую серую солдатскую шинель и студенческую фуражку и ночью привезли в тюрьму. Там, в углу тюремного двора около кухни в промерзшей земле была вырыта неглубокая яма. Владыку заставили раздеться, после чего Владимир Саенко, Михаил Васильев и С. Набоков тремя залпами расстреляли архиерея и сами же его закопали. Приготовленная для епископа могила была вырыта не по его росту, тело в ней не помещалось и его фактически втиснули в эту яму на коленях лицом вниз. Надзиратель тюрьмы Василий Шварев, присутствовавший при откапывании владыки, потом говорил: «его, видимо, туда утаптывали ногами, чтобы он поместился в ней».

Таким образом, поздняя ночь или ранее утро 27 декабря 1918 года по ст. ст. являются временем мученической кончины святителя Никодима.

Жителям города утром объявили, что архиерей увезён в Харьков. Только через полтора месяца в харьковской газете «Известия временного рабоче-крестьянского правительства Украины и Харьковского Совета Рабочих депутатов» за №54 от 26 февраля 1919 года была опубликована телеграмма из Белгорода, где сообщалось «Местные попы во главе с архиереем Никодимом повели среди крестьян злостную агитацию против советской власти. Уличённые в черносотенной агитации архиерей Никодим и один из попов (имеется ввиду протоиерей Порфирий Амфитеатров) были по приказу Военно-Революционного Комитета расстреляны».

В конце февраля 1919 года по распоряжению белгородского комиссара внутренних дел Фёдора Славгородского тело владыки Никодима было выкопано и перенесено в общую могилу у северной стены ограды городского кладбища.

 (сейчас – кладбище по ул. Попова). Холмик над захоронением всю весну и лето был украшен жителями цветами.

23 июня 1919 года, свергнув власть Советов, в Белгород вошла Добровольческая армия генерала Деникина. По предложению восстановленной деникинцами городской Думы было проведено расследование злодеяний большевиков, в результате которого были обнаружены свежие братские могилы: в том числе две у церковной кладбищенской ограды.

Почти все публикации о перезахоронении тела епископа Никодима из общей могилы говорят о том, что он был облачён в подобающие его сану монашеские и архиерейские одежды и при большом стечении народа погребён согласно православному обряду в склепе у северной стены Троицкого собора, в непосредственной близости от раки с мощами глубоко почитаемого им Святителя Иоасафа.

Епископ Никодим был канонизирован Русской Православной Церковью как священномученик на Юбилейном архиерейском соборе в 2000 году.

В январе 2010 года директором Государственного архива Белгородской области Павлом Субботиным в Государственном архиве Российской Федерации был обнаружен документ –  ДЕЛО о злодеяниях большевиков в городе Белгороде Курской губернии.

Это ДЕЛО включает Протокол (рукописный) вскрытия захоронения белгородского епископа Никодима (Кононова) за старым кладбищем в 1919 г., где содержится подробная информация о состоянии тела епископа, одеянии и некоторых особых предметах, позволивших его идентифицировать.

В первых числах ноября ушедшего года во время раскопок у строящегося здания Белгородской митрополии был обнаружен на глубине около полутора метра от поверхности земли склеп, сооружённый из красного керамического кирпича. В непосредственной близости от склепа находится стеклянный купол над пещеркой Святителя Иоасафа и выложенные жёлтой тротуарной плиткой очертания фундамента бывшего Троицкого собора, что позволило сделать заключение о том, что склеп расположен у северной стороны храма.

В склепе был обнаружен гроб с останками человека в архиерейском облачении.

Большинство обнаруженных в захоронении останков и предметов обследованы специалистами и сопоставлены со вновь открывшимися архивными документами, что позволяет сделать обоснованный вывод - обретены  мощи священномученика епископа Белгородского Никодима (Кононова).

Будем молиться и надеяться, что недалёк тот день, когда окончательным вердиктом сявщенноначалия Русской Православной Церкви будет засвидетельствовано всей церковной полноте явление ещё одной святыни – мощей священномученика святителя Никодима Белгородского.

Состоялся XXI Cъезд духовенства Белгородско-Старооскольской и Валуйско-Алексеевской епархий